НИЛОВА СОРСКАЯ В ЧЕСТЬ СРЕТЕНИЯ ГОСПОДНЯ МУЖСКАЯ ПУСТЫНЬ

Основана прп. Нилом Сорским в нач.- сер. 80-х гг. XV в. Точная дата возникновения монастыря неизвестна: после 1471-1475 гг. прп. Нил покинул Кириллов Белозерский в честь Успения Пресвятой Богородицы монастырь и отправился на Афон. До периода между 2 и 28 июня 1488 - февр. 1489 г. он вернулся на Русь и поселился в отшельнической келье близ Кириллова мон-ря. Приблизительную дату его возвращения фиксирует грамота архиеп. Новгородского и Псковского свт. Геннадия(Гонзова), к-рый, обращаясь к бывш. архиеп. Ростовскому, Ярославскому и Белозерскому Иоасафу (Оболенскому), просил прислать к нему старцев Нила и Паисия (Ярославова), чтобы посоветоваться с ними по поводу ереси жидовствующих (Н. А. Казакова и Я. С. Лурье на основании приписки о копировании грамоты («В лето 6997 февраля 23, 24, 25 преписах сие послание…») датировали ее февр. 1489; поскольку отставка архиеп. Иоасафа, как показал Н. К. Голейзовский, состоялась между 2 и 28 июня 1488, О. Л. Новикова предложила датировать грамоту периодом между отставкой Иоасафа и 23 февр. 1489 (Новикова. 2010. С. 257. Примеч. 54); С. Н. Кистерев посчитал возможным сузить временные границы документа: по его мнению, архиеп. Геннадий написал грамоту между 1 сент. 1488 и 1-ми числами янв. 1489). После возвращения старца Нила из паломничества должно было пройти еще значительное время, чтобы он сам и его скит стали известны на Руси.

Место для мон-ря было выбрано труднодоступное, «маловходное для мирской чади» и малопригодное для жизни - в болотистой низине между реками Сорой и Бродью. Повесть «О пришествии преподобнаго отца нашего Нила, Сорскаго чюдотворца» (самый ранний из известных списков: Гос. музей-усадьба «Архангельское». Инв. № 18405. Л. 101 об.- 102, посл. четв. XVIII в.) сообщает, что на р. Сору прп. Нил пришел со своим учеником мон. Иннокентием (Охлябининым). Однако в Житии прп. Иннокентия, составленном в нач. 30-х гг. XVII в., говорится, что он пришел в скит к прп. Нилу и «бысть ему ученик». Согласно повести «О пришествии преподобного отца нашего Нила...», монахи поставили крест, часовню и келью, выкопали колодец. На нек-ром удалении от места поселения они устроили насыпь на болоте, где впосл. была построена церковь. На реке, по обычаю афонских скитов, старцы поставили мельницу. Согласно Житию прп. Иннокентия, впосл. он решил основать свой общежительный мон-рь и старец Нил благословил его, сказав: «...а моя пустыня будет как при животе моем, такожде и по смерти моей, и братия по единому имут жити в келлиах своих» (Романенко. 2009. С. 100). Однако «Завет» старца Иннокентия свидетельствует о том, что устав основанной им на р. Еде пустыни повторял устав Нилова скита (см. об этом: Прохоров, ред. 2005. С. 304). На новое место прп. Иннокентий взял с собой книгу с «написанием» своего «господина и учителя» старца Нила, где излагались правила «о молитве и пении, и како питатися... и о прочем».

Постепенно к прп. Нилу стала собираться братия. Кельи строились на удалении друг от друга и от храма, чтобы не нарушать уединенное безмолвие иноков. Приходящих к нему старец Нил знакомил с правилами жизни в скиту, к-рые требовал неукоснительно исполнять: «К таковым не прихожу, желаа начальствовати, но, приходяще къ мне, нудят мя на се» (Прохоров, ред. 2005. С. 84). Выходить из мон-ря разрешалось только по благословению настоятеля в дни, определенные уставом (во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье (т. е. в непостные дни), а Великим постом - только в субботу и воскресенье). В скиту существовали определенные послушания, к-рые поручались настоятелем. В кельях монахи могли собираться вместе или принимать странников только для духовного наставления, братия поддерживала друг друга духовным советом - это был главный принцип взаимоотношений в скиту. Новоначальным полагалось «претерпети скорбь, обиду и укорение отъ братиа» ради спасения души.

Хозяйственная жизнь пустыни, организованная так, чтобы не нарушать «безмолвия» и созерцания иноков, имела ряд особенностей, характерных для мон-рей скитского типа. Скитяне не работали в поле, как монахи общежительных мон-рей, но занимались рукоделием в келье, возделывали огород. Вероятно, они имели какие-то личные средства, поскольку прокормить себя в условиях Русского Севера только рукоделием и огородничеством было невозможно. Др. способом пропитания была «милостыня» от мирских людей, не превышавшая необходимого. В «Предании» прп. Нила содержится запрет на использование подневольного труда, а работа наемных людей на мон-рь должна, по мысли старца, справедливо оплачиваться («лучше самим тщету принимати»). Питаясь от труда рук своих, иноки должны были оказывать милостыню странникам. В кельях полагалось иметь самое необходимое и дешевое - то, что везде можно было купить. Не иметь излишнего - главный принцип монашеского нестяжания, согласно творениям прп. Нила. Поскольку общей трапезы в пустыни не предполагалось, каждый для себя устанавливал меру поста - «противу силе своего тела и души», «бегая пресыщения и сластолюбия». «Пианьственое питие» в Сорской пуст., как и в Кирилловом Белозерском мон-ре, не держали. В «Предании...» прп. Нил запрещал принимать в обитель отроков, женщин, держать скот «женьска рода на послужение».

Особые правила регулировали владения кельями: о них известно из «Завета инока Иннокентия». Если монах ставил в пустыни келью на свои средства, то, покидая скит, он не мог ее продать или отдать кому-либо, она становилась коллективной монастырской собственностью. Вернувшись, инок не мог требовать предоставить ему его бывш. келью, решение принимал настоятель. Последний по совету с братией мог продать избыточные кельи новопришедшим инокам. Купивший келью или неск. келий, уходя из обители, не мог требовать вернуть ему их стоимость. Инок не имел права также передать кому-либо свою недвижимость по завещанию.

Как настоятель мон-ря, прп. Нил следил за благочинием и соблюдением устава. В «Предании...» он различал «самочинников» и согрешивших «от разленениа или небрежениа». Все согрешения монахов полагалось исправлять только исповедью и духовным наставлением. «Предание...» не упоминает о монастырских наказаниях. Не желавшие изменить свою жизнь должны были оставить обитель. Согласно «Повести о Нило-Сорском ските» 1674 г., иноков, самовольно покинувших мон-рь, но впосл. раскаявшихся и вернувшихся, принимали обратно. Предупреждения прп. Нила о «самочинниках» оказались провидческими: уже в сент. 1513 г. ситуация в пустыни потребовала вмешательства вел. кн. Владимирского, Московского и всея Руси Василия III Иоанновича, к-рый отправил на Белоозеро грамоту своим приказчикам Своару и Гнену «об обережении от татей и разбойников Ниловой Сорской пустыни, и о высылке из оной безчинных старцов». В дек. 1515 г. последовала новая грамота вел. князя белозерским приказчикам с напоминанием оберегать пустынь «от лихих людей и безчинных чернцев».

Прп. Нил Сорский детально разработал систему скитского жительства и создал мон-рь, уклад жизни к-рого полностью соответствовал состоянию исихастского безмолвия и созерцания. Уникальный устав, а также харизматичная личность старца Нила привлекали в пустынь неординарных паломников, искавших ответы на сложные вопросы монастырской и общественной жизни своего времени. В последние годы жизни прп. Нила в его скиту нек-рое время подвизались волоколамские монахи Нил (Полев) и Дионисий (Звенигородский). В скиту шла работа над текстом «Просветителя» Краткой редакции, к-рый Нил (Полев) впосл. увез в Иосифов Волоколамский (Волоцкий) в честь Успения Пресвятой Богородицы монастырь вместе с др. рукописями старца Нила. В пустыни бывал князь-инок Вассиан (Патрикеев), занимавшийся здесь изучением Кормчей книги. Именно по челобитию Вассиана скит в 1515 г. получил грамоту вел. кн. Василия III Иоанновича о руге, а по грамоте от 14 сент. 1526 г. стал неподсуден Ростовскому архиепископу (грамота подтверждена царем Феодором Иоанновичем 21 авг. 1584 (ААЭ. Т. 1. № 173)). Грамота Ростовского митр. Варлаама 1590 г. освобождала пустынь от выплаты церковной десятины.

После преставления прп. Нила его скит оказался косвенным образом вовлечен в сложные идеологические разногласия. По решению церковного Собора 1549 г. в обитель на покаяние отправили известного книжника Исаака Собаку (Бирева; † после 1549), к-рый был лишен сана архимандрита и расстрижен (Судные списки. 1971. С. 20-40). В свое время Исаак, возможно, был знаком с прп. Нилом: он участвовал в переписке одного из ранних сборников его сочинений (ГИМ. Син. № 385, 10-е гг. XVI в.; Синицына. 1977. С. 63. Примеч. 8). Насельники Сорского скита Тихон, Дорофей, Христофор Старый, а также соловецкий старец Иоасаф (Белобаев) не поддержали обвинение, выдвинутое против троицкого старца Артемия, осужденного в 1554 г. на Соборе по делу Матвея Башкина и сосланного в Соловецкий в честь Преображения Господня монастырь. Это следует из содержания соборной грамоты, посланной в качестве сопроводительного письма с Артемием в Соловецкую обитель (ААЭ. Т. 1. № 239). В 1569 г. скит посетил царь Иоанн IV Васильевич Грозный, «который житию преподобнаго Нила почудився». Его посещение стало сюжетной основой известного Чуда прп. Нила Сорского, в котором рассказывается, что преподобный, явившись царю в сонном видении, запретил ему строить каменный храм в пустыни, предупредив, что «будет от воров грабление».

Со времени основания Н. С. п. богослужебным уставом ее насельников стал «Скитский устав» («Предание уставом иже на внешней стране пребывающим иноком, рекше скитяном, о келеином трезвении и катадневном петии, еже приахом от отець наших»). По мнению Е. В. Беляковой, возникновение этого текста связано с книжниками круга прп. Григория Синаита. Как установили Г. М. Прохоров и Б. М. Клосс, один из списков «Скитского устава» находится в сборнике прп. Нила и отчасти переписан его рукой (ГИМ. Епарх. № 349. Л. 2-7 об.; Прохоров считал, что преподобным написаны листы 6-8, по мнению Клосса и Е. Э. Шевченко - листы 2-7 об.; см.: Клосс. 1974. С. 155; Прохоров. 1975. С. 50); др. список в автографе преподобного поместил в свой сборник волоколамский мон. Дионисий (Звенигородский) (ГИМ. Епарх. № 351. Л. 173-180 об.; см.: Шевченко. 2008. С. 917). По классификации Беляковой, списки устава, сделанные прп. Нилом, относятся к 1-й его слав. редакции (Белякова. 2002. С. 33). «Скитский устав» стал известен на Руси к нач. XV в., но свое практическое применение получил при устройстве Нилова скита. Первое время, пока в пустыни не было церкви, монахи должны были ходить в храм близлежащей обители (видимо, Кириллова Белозерского мон-ря) или собираться в соборной келье для чтения Псалтири. Скитские иноки могли сами, как пустынники и отшельники, причащать себя Св. Дарами, Которые получали, будучи на службе в мон-ре. Нил Сорский переписал правило о самопричащении иноков свт. Василия Великого в свой сборник и, вероятно, руководствовался им в то время, пока в пустыни не было храма и не совершали регулярные службы (ГИМ. Епарх. № 349. Л. 15 об.). Церковь была построена скорее всего при жизни старца: в рукописи, сохранившей автографы сочинений прп. Нила, есть перечень вещей, необходимых для ее освящения (Там же. Л. 15). По замыслу основателя скита, церковь была простой и неукрашенной. Храм освятили в честь Сретения Господня («святым Сретением» скит именует грамота 1515 г. вел. кн. Василия Иоанновича), что имело глубокий символический смысл. В обстановке борьбы, к-рую вела Русская Церковь с ересью «жидовскаа мудрствующих», отрицающей главный христ. догмат о Боговоплощении, старец Нил обращал внимание современников на богословие праздника Сретения. Согласно толкованию свт. Кирилла Иерусалимского, в день Сретения сокровенная до этого дня тайна Боговоплощения была открыта Израилю и всем народам (список «Беседы Кирилла Иерусалимского на Сретение Господня» см.: РНБ. Соф. № 1419. Л. 318-320 об.). В сретенских стихирах говорится, что Господь явился миру «не мнением, не привидением, но истиною, чтобы Божественное соединилось с человеческим» (РНБ. Кир.-Бел. № 550/807. Л. 2 об.- 3). По правилу церковного обихода Н. С. п. сретенские стихиры читались во время каждой всенощной службы (РНБ. Соф. № 1519. Л. 20 об.- 21).

Первый скит в Ниловой Сорской пустыни. Церковь св. Иоанна Предтечи. Колодец и келья прп. Нила. Акварель И. Ф. Тюменева. 1892–1903 гг. (РНБ)

Согласно «Скитскому уставу», иноки собирались на общее богослужение 2 раза в неделю: в четверг и воскресенье; если на неделе был двунадесятый или великий праздник, то служба в четверг не совершалась. От службы общежительных мон-рей всенощная в пустыни отличалась составом и продолжительностью, а также тем, что она могла совершаться без иерея. Ок. 9-го ч. дня (от восхода солнца) начиналась вечерня, после чего ставилась общая трапеза, если день был непостный. Затем монахи проводили время в духовных беседах или чтении святоотеческих творений. В 1-м или во 2-м ч. ночи (считая от захода солнца) начиналось всенощное бдение. После начальных молитв вычитывались подряд 3 кафизмы и канон Пресв. Богородице. После 8-й песни канона следовало чтение Божественных Писаний, которое продолжалось 2 или 3 часа (по усмотрению настоятеля). По уставу полагалось читать внятно, не торопясь, как бы рассказывая, комментируя малопонятные фрагменты. Сохранился монастырский «ветхий соборничек» (РНБ. Соф. № 1469, сер. XVI в.), в составе которого находятся избранные Жития и «Слова» св. отцов, читавшиеся за богослужением (здесь представлены Жития преподобных Димитрия Прилуцкого, Варлаама Хутынского, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, свт. Николая Чудотворца). После чтения совершалась исповедь: монахи исповедовались публично в центре храма перед всей братией. Затем богослужение продолжалось: следовали 3 кафизмы, канон Иисусу Христу, еще 3 кафизмы и канон празднику или святому (в воскресенье - канон Св. Троице). Если службу совершал священник, то служили литию, после к-рой продолжалось чтение Божественных Писаний. Затем наступало время утрени, на 7-й песни канона читался Пролог. Согласно «Скитскому уставу», все молитвы, тропари, кондаки, «Песнь Богородицы» читали, пели только «Достойно есть» и великое славословие. В 7-м ч. в пустыни заканчивалась утреня. Благословившись у настоятеля, иноки расходились по кельям, затем собирались на молебен, если он полагался в этот день. После молебна служили обедню, в конце службы все просили прощения друг у друга и уходили в кельи. Если в скиту было не более 2-3 монахов, всенощная не совершалась. Насельники всю ночь читали Псалтирь, разделив ее на 4 статии по 5 кафизм в каждой, и святоотеческие творения. В XVI в., как следует из канонника скита, общее последование служб совершалось по Иерусалимскому богослужебному уставу: каждое воскресенье полагалось служить «всенощное скитское, молебен и обедню», на двунадесятые праздники и «преподобным многим» - «всенощное скитское и обедню» (РНБ. Кир.-Бел. № 489/746. Л. 1). Согласно Обиходнику Н. С. п., в кон. XVI - нач. XVII в. здесь совершались 52 воскресных богослужения, 55 скитских всенощных и 30 панихид по субботам (РНБ. Соф. № 1519. Л. 130).

«Роспись чертежа, состоящему в Нилове скиту, именуемом Сорская пустыня...» 1761 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 105/1341)

Келейное правило монахов Н. С. п. было большим. Повседневно полагалось вычитывать половину Псалтири, 600 или 1 тыс. молитв Иисусовых, совершать 300 или 600 поклонов, но мера устанавливалась «комуждо противу своей крепости». Особое правило - «Жительство Ниловой пустыни» - описывает чин совершения Иисусовой молитвы. Предписывалось совершать ее после захода солнца с покаянным сердцем в продолжение часа. После повечерия вновь наступало время безмолвной молитвы - «со всякою бодростию полчаса» (ГИМ. Щук. № 212. Л. 207-207 об.). Затем полагался краткий сон, после полунощницы следовала безмолвная молитва «час един». Молитвами 1-го ч. дня (от восхода солнца) заканчивалось келейное ночное бдение. Далее до трапезы полагалось читать Евангелие, Псалтирь, святоотеческие книги. После трапезы разрешался отдых на час, монахи занимались рукоделием, читали, затем наступало время вечерни. «Умная молитва» была главным монашеским деланием насельников. Если монах чувствовал «молитвенное вдохновение», то мог оставить совершение обязательных молитв и чтение Псалтири ради «умной молитвы». Для келейного богослужения каждому иноку полагалось в келье иметь иконостас или крест.

Уникальный богослужебный устав сохранялся в пустыни до 70-х гг. XVII в. Новый для рус. монашества опыт привлекал к себе внимание монахов и книжников из др. обителей: в 1674 г. было составлено описание мон-ря - известная «Повесть о Нило-Сорском ските». В скит совершались паломничества, частым гостем здесь был соловецкий постриженик Иона. Согласно его автобиографии, с 27 янв. 1596 по 1 марта 1621 г. он посетил пустынь 8 раз, причем часто жил в ней подолгу. Между мон-рями существовал постоянный книжный обмен. По просьбе Анзерского прп. Елеазара (Севрюкова) и по благословению соловецкого игум. Иринарха на Анзер прибыл бывш. сорский уставщик Дионисий Крюк (Ярышкин; как «крылошанин» он упомянут в февр. 1612 г. в приходо-расходной книге Нилова скита (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. Оп. 1. № 74. Л. 30), 31 авг. того же года был назначен строителем пустыни). «И я, поговоря з братьею,- вспоминал прп. Елеазар,- писали в Соловецкий монастырь ко игумену Иринарху з братьею, чтобы нам пожаловали, дали устав скитцкой, как поют на внешней стране, в Синайской горе, и окрест Иерусалима, и на Афонской горе, и у нас на Руси, в старом ските Ниловском. И отец наш государь, игумен Иринарх, и соборныя старцы пожаловали, прислали скитцкой устав и уставщика старца Деонисия, прозвище Крюк» (Севастьянова. 2001. С. 106). Т. о., прп. Елеазар поставил богослужебную практику Н. С. п. в один ряд с богослужением в мон-рях Палестины, Синая и Афона.

Между 1675 и 28 авг. 1677 г. «Скитский устав» в Н. С. п. был отменен, о чем свидетельствует челобитная строителя Нифонта архиеп. Вологодскому и Белозерскому Симону († 1685) (ГАВО. Ф. 1260. Оп. 1. Ед. 6256). Унификация богослужения, сопровождавшая реформы патриарха Московского и всея Руси Никона (Минова), коснулась и пустыни. В челобитной мон. Нифонта говорится, что прежние строители, посылавшиеся из Кириллова Белозерского монастыря, «будучи у нас в Нилове ските, совершали пение по преданию прежнему преподобнаго отца нашего Нила» (Там же. Л. 1). Однако мон. Нифонт в 1-е назначение в скит (согласно переписным книгам, он был строителем с 6 июля 1669 по 20 марта 1672, см.: Арх. СПб ИИ РАН. Кол. 115. Ед. хр. № 681, 683) совершал по указу архиепископа ежедневное («повсядневное») богослужение, «якоже содержитъ святаа соборная и апостолская церковь». Новые строители, назначенные после мон. Нифонта, вернулись к прежней традиции, по этой причине в пустыни начался раскол, о чем монах доложил архиепископу: «...и я им строителем о том пении противо, государь, твоей святительской грамоте говорил обо всем ежедневном пении, и оне меня не слушали и хотели мне для ради того от скита отказать» (ГАВО. Ф. 1260. Оп. 1. Ед. 6256). Тем не менее мон. Нифонту, вновь назначенному строителем (2-й период его настоятельства наступил после 1675 и закончился 28 авг.- 25 сент. 1677, см.: Арх. СПб ИИ РАН. Кол. 115. Ед. хр. 685), удалось убедить насельников совершать «повсядневное пение» в соответствии с новыми установлениями архиепископа, об этом он сообщал владыке и просил прощения в том, «что у нас в братии меж себя несогласие».

Согласно грамоте вел. кн. Василия III Иоанновича от дек. 1515 г. «о ежегодной даче руги Ниловой Сорской пустыни…», мон-рю полагалось гос. (ружное) обеспечение. Белозерские житничные и рыбные приказчики должны были выдавать настоятелю Н. С. п. иером. Тихону 20 четв. ржаной муки, диакону - 15, каждому из 12 старцев - по 10 четв.; при уменьшении численности братии пропорционально уменьшалось количество выдаваемого хлеба. Царь Иоанн IV увеличил жалованье обители. Кроме ржи рыбные приказчики Белозерска выдавали для скита соль, пшеницу, гречу, овес и горох, а также деньги на воск, мед и ладан. Ругу возили в скит крестьяне государева с. Чужба на своих подводах (ДАИ. Т. 1. № 227. С. 394). Однако белозерские городовые приказчики злоупотребляли своим положением и выдавали царское жалованье не в полном объеме, в результате последовала грамота «с прочетом» от 9 июля 1549 г. царя Иоанна Васильевича «на Белоозеро рыбным приказчикам Давиду Дурову и Ивашке Шатилову о правеже на белозерских городовых приказчиках Мясоеде Вислого и Пахоме Есипове недоданного ими Ниловой Сорской пустыни оброчного хлеба» (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 5. Ед. хр. 4). Нек-рое время скит получал хлеб из государевых сёл, о чем свидетельствует «грамота боярина дворецкого Григория Васильевича Годунова приказчику с. Давыдовского Григорию Ларионову о выдаче ржи в Кирилло-Новоезерский монастырь и в Нилову пустынь» от 22 июля 1587 г. (Там же. Ф. 1606. Оп. 1. Ед. хр. № 8). Часть жалованья выдавали деньгами: в 1587 г. казначей Кириллова Белозерского мон-ря Иоанникий передал строителю пустыни «старцу Филиппу 71 р. 3 алтына без деньги руженых денег», о чем сохранилась его «Память» (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. Ед. хр. 74. Л. 34). Ружная грамота царя Иоанна Грозного была подтверждена в царствование Феодора Иоанновича (грамота от 23 марта 1588) и Бориса Феодоровича Годунова (грамота от 21 янв. 1599). В 1589 г. в монастырскую житницу поступило 138 четв. ржи и 160 четв. овса от крестьян Чужбойской вол. оброчного хлеба. Излишки хлеба скит иногда продавал. Так, в 1588 г. в Москве и Угличе было продано оброчного хлеба (ржи) на 50 р. В Смутное время размер руги сильно сократился. В 1609 г. от целовальников белозерских волостей Чужбойской, Надпорожской и Азатской поступило ок. 80 четв. ржи и ок. 160 четв. овса. Кроме того, было выдано ок. 12 р. за воск, соль, пшеницу и горох. В 1611 г. оброка в пустынь привезли еще меньше: 33 четв. ржи, 4 четв. ячменя, 54 четв. овса. В 1612 г. строитель Маркелл поехал в Ярославль к кн. Д. М. Пожарскому за милостыней для скита. В это время в Белозерье хозяйничали отряды польск. «воровских людей», Кириллов монастырь находился в осаде. По дороге на старца Маркелла напали казаки пана Прозоровского: «И отъехав от Рыбни (название места.- Е. Р.) три версты против Спаса привернули к лотке пьяные казаки и выхватили из носа горшки… да качергу болшую подковану востро… да мешечик кожаной» (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. Ед. хр. 74. Л. 21). Кн. Пожарский оказал большую честь строителю пустыни, старец Маркелл благословил всю его семью: кнг. Марию, сыновей Петра и Федора и 2 княжон, подарив всем по репчатой ложке. Получив милостыню, строитель благополучно вернулся в пустынь. Но вскоре ему пришлось ехать в с. Чужбу за оброчным хлебом, по дороге на него «напали паны и отняли рубль скитской» (Там же. Л. 28). В архиве Белозерской приказной избы сохранилась память воеводы С. Н. Чепчугова о выдаче ружного жалованья и церковных припасов строителю скита старцу Ионе от 3 авг. 1613 г., жалованье было выдано деньгами по белозерской цене. Строителю полагалось 3 чети пшеницы, 3 чети гречи, 3 пуда соли, священнику, диакону, старцам - деньги за 15 пудов соли, 8 четей с осминой гороха (РГАДА. Ф. 1107. Оп. 1. Ед. хр. 36. Л. 3-4).

Прп. Нил Сорский. Икона. 3-я четв. XIX в. (частное собрание)

Ряд грамот был пожалован Н. С. п. при царях Михаиле Феодоровиче, Алексее Михайловиче и Феодоре Алексеевиче. Согласно грамоте царя Михаила Феодоровича от 9 дек. 1621 г., губные белозерские старосты Грязной Головкин и Илья Дернов вместо хлебной и соляной руги должны были выдавать скиту денежное жалованье из кабацких белозерских доходов (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 5. Ед. хр. 56). Однако сорский строитель Мисаил тщетно пытался получить эти деньги и приходил в Белозерскую съезжую избу жаловаться воеводе Петру Козловскому. Воевода в свою очередь в дек.-янв. 1623 г. сообщал царю: «...да холоп твой по твоей государеве грамоте откупщику Первушке Степанову говорил много ж, да чтоб он по твоей государеве грамоте в Нилов скит строителю Мисаилу з братьею твое государево жалованье из кабацких доходов платил. И откупщик Первушка твоего государева жалованья в Нилов скит ис кабацких доходов не платит, а говорил, что ему платить нечем, а править на нем мне, холопу твоему, не указано» (Там же. Ф. 1107. Оп. 1. Ч. 1. № 338. Л. 2). Деньги (132 р.) были выданы только в янв. 1624 г. из доходов Галичской четверти, о чем свидетельствует отписка старца Мисаила (Там же. Ед. хр. 359). Тот же откупщик отказывался выдавать государево жалованье и белозерским стрельцам, на все требования воеводы он отвечал, «что у него денег нет» (Там же. № 338. Л. 3). В февр. 1633 г. царь Михаил Феодорович повелел таможенному голове Иосифу Окинину выдавать жалованье братии Н. С. п. из белозерских таможенных сборных денег (Там же. Ф. 1441. Оп. 5. Ед. хр. 57). Оговаривалось, что жалованье выдадут на тех монахов, «которые будут налицо, а за очи и на лишнюю братью государева жалованья руги давати не велено» (Там же. Ф. 1107. Оп. 1. Ч. 1. № 624. Л. 1). В 1633 г. «налицо» в пустыни оказалось 6 насельников: «...киевляне старец Анастасий да старец Макарей, да черной поп Герасим, да крылошанин старец Сергий, да пономарь старец Нафанаило, да сторож старец Пахомей». Ружное жалованье было основным источником обеспечения обители. В 1636 г. в монастырских книгах в разделе «приход» записаны следующие суммы: 45 р. жалованья, 2 алтына 2 деньги из ящика «у чудотворцева гроба», 2 алтына 2 деньги - «даянье боярина Бориса Михайловича». В 1638-1641 гг. строитель старец Нафанаил получал ружное жалованье из таможенных и пошлинных денег Белозерской съезжей избы (Там же. Ед. хр. № 784). После того как в 1641 г. Н. С. п. была приписана к Кириллову Белозерскому мон-рю, деньги для скита получали кирилловские старцы в Вологде из таможенных доходов.

На ружное жалованье Н. С. п. жила очень небогато. Убранство храмов было самое простое: иконы без драгоценных окладов, деревянные и оловянные богослужебные сосуды, железные лампады, простые покровы, бумажные пелены у образов. Так, согласно описи 1651 г., в ц. прп. Ефрема Сирина имелись только «сосуды церковные древяные» (Арх. СПб ИИ РАН. Кол. 115. Ед. хр. № 671. Л. 11), через неск. лет строитель Варлаам купил для этого храма новую оловянную посуду (Там же. Ед. хр. № 673. Л. 13 об.). Серебряные сосуды впервые были пожертвованы скиту только при строителе Дионисии Москвитине (1682-1686). Ничего лишнего не имели и сами монахи: только неск. икон в кельях, как свидетельствуют описи, и «посуду всякую древяную, сковороды блинные, кочерги и заслонки печные» (Там же. Ед. хр. № 679. Л. 19)). В 1675 г. в скиту было 11 братских келий и «сторожня». На нек-ром расстоянии от келий и храмов располагались хозяйственные постройки: 2 житницы, конюшня, «холодник, покрыт желобьем», сараи, в к-рых хранили кирпич, и «дровяник», а в нем «две сажени дров»; на р. Бородаве находилась мельница «со всею мелнишною снастию», к-рая молола только «вешною водою про братский обиход» (впосл. была перенесена на р. Сору). Рядом с мельницей стояло сушило. В житницах хранился монастырский «хлебный запас».

Последняя грамота о выдаче ружных денег Н. С. дана царями Петром I Алексеевичем и Иоанном V Алексеевичем 4 марта 1683 г. (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 2. Ед. хр. 493. Л. 13; по этой грамоте деньги выдавались вплоть до 27 февр. 1763 (Там же. Ед. хр. № 8394, возможно, и позже)). В 1721 г. Синод издал распоряжение о выдаче в обитель денег «на церковные потребы и на жалованье строителю Иосифу с братией» (ОДДС. Т. 1. № 691). В 1730 г. монахи Н. С. п. вернули право на получение ружного жалованья (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 2. Ед. хр. 1392).

Нилова Сорская пустынь. Тихвинский собор, кельи. Акварель И. Ф. Тюменева. 1892–1903 гг. (РНБ)

Согласно древнейшей сохранившейся описи 1641 г., в пустыни было 2 храма: холодная соборная ц. в честь Сретения Господня и теплая церковь с трапезной во имя прп. Ефрема Сирина (построена, видимо, в кон. XVI - нач. XVII в., т. к. приходная книга строителя скита за 1611-1612 гг. сообщает, что в «новую церковь» куплена слюда для окна (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. Оп. 1. № 74. Л. 15 об.)). Сретенский храм был довольно большим: в нем стоял иконостас в 4 ряда, к церкви примыкала ризница. Рядом с ц. прп. Ефрема Сирина находилась «брусяная колокольница, а на ней четыре колокола да часы боевые» (Арх. СПб ИИ РАН. Кол. 115. Ед. хр. № 668. Л. 10).

В 1655-1656 гг. начались подготовительные работы по строительству храма над местом погребения прп. Нила Сорского. Для этого часовню, стоявшую над могилой старца у стены Сретенской ц., перенесли за р. Сору, на место поселения преподобного, где сохранился его колодец: «С чюдотворцова гроба часовня перевезена к чюдотворцову кладезю» (Там же. Ед. хр. № 675. Л. 9). Неподалеку от колодца, там, где когда-то стояла келья святого, был установлен большой крест: «...да у Нила Чюдотворца крест болшей, на нем Распятие Господне да 4 празники на красках, да паникадилцо медное…» (Там же. Ед. хр. № 669. Л. 13). В 1657-1658 гг., при строителе старце Христофоре, возведение ц. в честь Третьего обретения главы св. Иоанна Предтечи было завершено. Инициатива сооружения храма скорее всего принадлежала боярину Б. И. Морозову, к-рый укрывался в Белозерье после Медного бунта в Москве 1648 г. Боярин посещал скит и пожертвовал на новую церковь 10 р. Столько же дал царь Алексей Михайлович (Там же. Ед. хр. № 676. Л. 11). Имя Морозова вписано в синодик Н. С. п. для вечного поминания (КБМЗ. РК 127. Л. 13). Деньги царя и боярина были истрачены на иконостас и освящение храма. Посадский человек из Ярославля Федор Федорович Неждановский пожертвовал на строительство храма 20 р. 29 алтын 4 деньги, Кондратий Лукин с товарищами - 30 р. (Арх. СПб ИИ РАН. Кол. 115. Ед. хр. № 675. Л. 10 об.). На эти деньги купили бревна, тес, гвозди, плахи, белое железо «на опайку к крестам». Ризы в новую церковь пожертвовал государь Алексей Михайлович и боярин Ф. И. Шереметев (Там же. Ед. хр. № 679. Л. 9-9 об.). Царские врата для иконостаса и запрестольный образ Божией Матери «Одигитрия» дал для храма старец скита Дионисий Грездов (Там же. Л. 7 об.). Церковь торжественно освятил архимандрит Кириллова Белозерского мон-ря накануне праздника Третьего обретения главы св. Иоанна Предтечи. Благодаря приходо-расходным книгам скита известно имя плотника, рубившего храм,- Трофим Иванов. Деисус для нового храма написал белозерский иконописец Григорий (Там же. Ед. хр. № 677. Л. 11 об., 1 июля 1657 - окт. 1658). Доски для икон делал пустынский сторож Иван. Деисус состоял из 13 икон: «Над царскими дверми деисус стоячей 13 икон на празелени» (Там же. Ед. хр. № 683, 1672 г.; в собрании КБМЗ сохр. неск. икон из этого чина: «Апостол Петр» (Дж-180), «Святитель Василий Великий» (Дж-177)). В 1681 г. перед Предтеченской ц. поставили «крест болшей на нем писано Распятие Господне полное на вохре» (Там же. Ед. хр. 686. Л. 8).

В 1663 г., при строителе Варлааме Макарьевском, в Н. С. п. была построена новая колокольня, «брусяная, рублена в замок, верх шатров, обит тесом, глава паяна железом белым». К 1681 г., видимо, она была перестроена и выглядела как «колоколница древяная круглая» (Там же. Л. 10). В 1675 г., при строителе Мардарии, возвели заново теплую ц. во имя Ефрема Сирина; в описи за этот год говорится, что новый храм стоит неосвященный (Там же. Ед. хр. 684. Л. 5 об.). В 1717 г. опись пустыни вновь сообщает о строительстве теплой ц. прп. Ефрема Сирина вместо сгоревшей (Там же. Кол. 260. Оп. 1. Ед. хр. № 827). В 1804 г. ветхую церковь разобрали.

В XVII в. Н. С. п. продолжала жить по «Преданию...» основателя: здесь никого не постригали, принимали монахов только из общежительных мон-рей. «Повесть о Нило-Сорском ските» содержит правила приема в скит. Настоятель и братия собирались в келье и испытывали вновь пришедшего монаха, сможет ли он жить в пустыни. Затем инок нек-рое время жил в келье настоятеля и по очереди у каждого монаха, они делились своим опытом, предостерегая нового брата от возможных искушений. В это время монах обустраивал для себя келью, предоставляемую мон-рем «со святыми иконами, и книгами, и со всякою посудою и орудиемъ келейнымъ». Однако нек-рые монахи приобретали кельи в собственность. Так, в 1663 г. старец Иона Усольский жил в собственной келье, но имел купчую грамоту на нее. В кельях жили по одному. Лес вблизи жилищ монахов не рубили, чтобы не нарушать уединения иноков (в XVIII в. кельи располагались уже рядом с храмовым комплексом).

Иеросхим. Иоанн (Судьбицкий), с братией. Фотография. Кон. XIX в.

Основатели пустыни преподобные Нил и Иннокентий (в завещаниях и др. древнейших монастырских документах они названы иноками) скорее всего не имели иерейского сана, однако впосл. в пустыни было введено иеромонашеское настоятельство, для того чтобы настоятель мог совершать литургию, исповедовать и причащать братию. В синодике пустыни после старцев Нила и Иннокентия упомянуты «священноигумен Корнилий» и «священноигумен Савва» (КБМЗ. РК 127. Л. 15), в великокняжеской грамоте 1515 г. назван иером. Тихон. Грамота царя Иоанна IV Грозного впервые упоминает строителя пустыни (точная дата грамоты неизв., ее текст включен в грамоту царя Феодора Иоанновича 1584 г.). В XVII в. строитель не являлся духовным наставником иноков скита, но отвечал за благочиние и хозяйственное обеспечение обители. Он наблюдал за деятельностью уставщика, пономаря, сторожа, осуществлял все починки и постройки в мон-ре, получал и раздавал братии государево жалованье. Послушание уставщика оплачивалось дополнительно, как строительская и священническая служба. Важные обязанности в скиту выполнял сторож: он следил за точностью часов, готовил храм к богослужению (топил печь), каждый день обходил всех иноков и сообщал об их здоровье настоятелю, в случае болезни монаха оказывал ему помощь. Строитель «кормил братию», т. е. делал общую трапезу на престольные и двунадесятые праздники, в дни именин членов царской семьи. В XVII в. иноки Н. С. п. не принимали участия в общих монастырских трудах, все строительные и ремонтные работы выполняли наемные люди, которым настоятель платил из скитской казны. Если инок выполнял для скита к.-л. работу, ему также платил строитель. Обычно он избирался на год, редко кто нес это послушание 2-3 года. Новый строитель принимал отчет у предшественника по «описной книге имущества» скита, при передаче составлялась новая книга, в ней отмечалось всё, что «прибыло» или «убыло». Кроме того, каждый строитель вел приходно-расходную книгу, по к-рой отчитывался о состоянии казны. Сначала скитские старцы сами избирали строителя из братии. Однако в 1632 г. порядок изменился. В 1631 г. строителем стал «пришлой» иеродиак. Кирилл, постриженик Псково-Печерского в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря В ночь на 10 дек. 1632 г. по непонятным причинам он убил старца Феофила Бескудникова, «тело ево зжегъ в ево ж Феофиловых кельях». Затем он отправился в Кириллов мон-рь, прожил в нем неск. дней, 15 дек. даже служил Божественную литургию, однако 17 дек. на монастырском соборе признался во всем настоятелю и братии, после чего был посажен «в смирении в черной избе за приставы». По указу царя Михаила Феодоровича и патриарха Московского и всея Руси Филарета (Романова) преступного строителя велели «смирить монастырьским смирением», запретить ему священнослужение и отобрать у него ставленую грамоту (РГАДА. Ф. 196. Оп. 2. Д. 12. Л. 2). После этого происшествия кандидатуру строителя для Н. С. п. утверждал белозерский воевода. Монахи подавали список насельников скита («именную роспись») в Белозерскую съезжую избу, куда в назначенный день являлись все вместе, здесь проходили выборы нового настоятеля. Согласно «именной росписи», в 1633 г. в Н. С. п. проживали 9 старцев. На собор в Белозерск к воеводе А. Л. Корсакову отправились монахи Варлаам, Герасим, Сергий и Нафанаил, а «Вавила да старец Гурей, да старецъ Пахомей, да киевляне старецъ Анастасей, да старецъ Макарей сказали, что де они болни, итти на Белозеро не могут» (Там же. Ф. 1107. Оп. 1. Ч. 1. Ед. хр. 635. Л. 2). Поскольку иером. Герасим составлял отписку о получении руги на 1633-1634 гг., видимо, он и был утвержден строителем пустыни вместо старца Варлаама. После того как в 1641 г. пустынь была приписана к Кириллову мон-рю, строителя выбирал собор кирилловских старцев.

Приходо-расходные книги свидетельствуют, что состав братии постоянно менялся. Примеры длительного проживания монахов в Н. С. п. довольно редки. В 1726-1729 гг. в обители находились 12 монахов, в их числе были иеромонах, иеродиакон, головщик, неск. псаломщиков, свои обязанности выполняли 2 сторожа. Строитель сообщал, что «на преж сего и ныне жылых вотчин, приходских дворов, пашеныя земли, сенных покосов, рыбных ловель, лавок... никаких к пропитанию угодий не имеетца» (Там же. Ф. 1441. Оп. 2. Ед. хр. 1392. Л. 6-6 об.). В 1730 г. численность братии оставалась такой же, в переписных книгах упомянуты: «...иеромонах Иаков Скитской, иеродиакон Генадий Рязанецъ, головщик монах Сергий (Угрюмов.- Е. Р.), псаломщики: монах Иона Москвитин, монах Иоанникий, монах Никандр Устюжанин, монах Дионисий Рябининской; рядовые монахи: Дионисий Ферапонтовской, монах Сосипатр Волоцкой, пономар монах Симион Скитской, сторож Иван Логинов, сторож Кирило Покровской» (Там же. Л. 5); строителем был мон. Гедеон Кирилловский. В XVIII в. в нарушение прежних традиций в Н. С. п. уже совершались монашеские постриги: именно здесь был пострижен буд. строитель Игнатий (Погорельский; в миру Иоаким). В составе братии были как монахи, проживавшие в скиту длительное время (они названы скитскими: 2 чел.), так и пришедшие из др. мон-рей (Кириллова, Ферапонтова; Дионисий Рябининский, возможно, пришел из Рябининой пуст. прп. Ферапонта Монзенского) и городов (из Рязани, Москвы, Устюга). К 1732 г. 13 лет в пустыни прожил иером. Авраамий (Щукин Алексей Леонтьевич), сын звонаря московского кремлевского собора Спаса на Бору. Через 8 лет после того, как иером. Авраамий поселился в пустыни, к нему пришел его родной брат мон. Владимир (Щукин Вавила Леонтьевич), исполнявший в скиту послушание псаломщика. Социальный состав насельников скита в XVIII в. оставался достаточно однородным: в основном это были выходцы из крестьянского и духовного сословий, посадские люди, редко встречались лица купеческого звания (напр., в 1732 в пустыни подвизался мон. Евфимий (Молчин Ермил Никифорович); из купцов Тверского у., постриг принял на Валааме). Практически все были грамотными: в послужных списках за 1732 г. напротив большинства имен стоит помета: «Искусство книжное имеет». Нек-рые иноки владели ремеслами: строитель Игнатий расписывал посуду, Иосиф Ярославец (Матвеев Иван) делал замки, Макарий (Киселёв Михаил Васильевич) занимался вязанием «лествиц», т. е. четок. Иноки переписывали книги; книжником был мон. Сергий (Угрюмов Стефан Васильевич), уроженец Переславля-Залесского, в возрасте 18 лет принявший постриг в переславском Никольском мон-ре. К 1732 г. мон. Сергий пребывал в пустыни уже 11 лет. В послужном списке о нем сказано: «...пишет уставом» (РНБ. Кир.-Бел. № 119/1354. Л. 133). Мон. Сергий переписал Житие Кирилла Белозерского (КБМЗ. РК. № 3) и сборник текстов (РГБ. Егор. № 910) (см.: Шевченко. 2009. С. 25). Мн. насельники скита были иконописцами. Так, старец Феофан написал икону мч. Никиты (Арх. СПб ИИ РАН. Кол. 115. Ед. хр. № 681. Л. 9), иером. Варлаам (Воронин) - Деисус с праздниками и сень для алтарных дверей, старец Варлаам Никицкий - образ св. Иоанна Предтечи для Сретенской ц. (РНБ. СПбДА А II 46. Л. 29). В синодик вписаны имена 13 схимников, подвизавшихся в пустыни в кон. XVII - нач. XVIII в. (КБМЗ. РК 127. Л. 28 об.- 29).

К 1738 г. Н. С. п. практически опустела: вероятно, сорские монахи были переселены в др. обители. В «Ведомости о штатах монастырей Белозерского уезда» за этот год отмечено, что в скиту проживал единственный монах - строитель иером. Иоанн (Богданов), которому уже исполнился 71 год (ср.: тогда же в Кирилловом Белозерском мон-ре находилось 88 монахов, в Зосимовом Ворбозомском - 4, в Никитском - 3, в Курдюжской Николаевской пуст.- 2 монаха (ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Ед. хр. 1287. Л. 16 об., 18)). В 1739-1740 гг. за пустынью присматривал иером. Варсонофий, к-рому в 1740 г. исполнилось 63 года (Там же. Ед. хр. 1332). В описи 1761 г. перечислены строения практически нежилой обители: келья строительская, 5 келий деревянных ветхих, из них 4 нежилые, ветхий амбар (РНБ. Кир.-Бел. № 105/1341. Л. 11). Драгоценные богослужебные сосуды, иконы и книги в окладах и даже большой медный котел вывезли в Кириллов мон-рь. Для присмотра за пустынью здесь жил ризничий иеродиакон из Кириллова мон-ря, иногда в скит приезжал священник для совершения богослужения. Пустынь стала местом ссылки, куда отправляли монахов за «неблагочинное и нетрезвенное поведение» (см. дела: «О ссылке в Нилову пустынь монаха за пьянство (ГАВО. Ф. 1147. Оп. 2. Ед. хр. 1444, 1797 г.); «О переводе в Нилову Сорскую пустынь монаха Моисея за кражу вещей у наместника и побег из монастыря» (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 3. Ед. хр. 878, 1799 г.)).

14 дек. 1777 г. по указу Вологодской духовной консистории управление Н. С. п. передали в ведомство Кирилловского духовного правления. В 1798 г. настоятель Кириллова Новоезерского в честь Воскресения Христова монастыря игум. прп. Феофан (Соколов) испросил у Новгородской духовной консистории разрешение управлять пустынью. В обители появились новые кельи и хозяйственные постройки. Из Новоезерского мон-ря в виде вклада поступили «крест медный посеребренный» и новый покров на раку прп. Нила, Евангелие «малое, ветхое, с серебреными евангелистами» (ГАВО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 271. Л. 6). В 1800 г. игум. Феофан получил жалованную грамоту на земельные владения Н. С. п. (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 4. Ед. хр. 25). Однако в связи с неудобством управления пуст. из-за большого расстояния, отделявшего ее от Новоезерского мон-ря, 8 июня 1805 г. игум. Феофан и архим. Кириллова Белозерского мон-ря Вениамин обратились к С.-Петербургскому и Новгородскому митр. Амвросию (Подобедову) с рапортом, в к-ром просили вернуть Н. С. п. под управление Кириллова Белозерского мон-ря. Новгородской консистории была представлена справка о состоянии обители: за ней числилось 36 дес. земли, приходских дворов не было; «земли не отмежевано, но и других крепостей никаких нет, а состоит оная пустынь на казенном черном лесу» (Иоанн (Калинин). 1913. С. 13). В том же году Н. С. п. приписали к Белозерскому монастырю, в пустыни проживали строитель, назначавшийся «для отправления богослужения, с полным доверием к хозяйственным распоряжениям», а также вдовый священник и 3 послушника. 12 янв. 1807 г. в монастырской казне значилось 93 р. наличных денег. Больших строительных работ не производилось: жители Белозерска сами ремонтировали храмы и обновляли иконостасы в мон-ре. 23 сент. 1806 г. придел, пристроенный к Предтеченскому храму вместо разобранной ц. прп. Ефрема Сирина, освятили в честь Покрова Пресв. Богородицы.

Иеромон. Иннокентий (Калинин), с неизвестными. Фотография. 1929 г.

Хозяйственное и духовное возрождение Н. С. п. связано с деятельностью иером. Никона (Прихудайлова; с 1852 иеросхим. Нил). В 1836 г. он прибыл в Кириллов Белозерский мон-рь из Надеевской Николаевской пуст. Макарьевского у. Костромской губ. по приглашению архим. Кириллова Белозерского мон-ря Иннокентия (Руднева). Кирилловский настоятель предложил иером. Никону посетить Н. С. п. и стать ее настоятелем. Впосл. в «Автобиографии» иеросхим. Нил описал свои впечатления от первого знакомства со скитом: «А что нашли тогда в пустыне? Это надо закрыть молчанием» (КБМЗ. ОПИ. Ф. 1. Оп. 2. Ед. хр. 4. Л. 9 об.). Строитель Константин, сославшись на болезнь, не вышел встречать наместника, в обители были 3 иеромонаха, иеродиакон и 4 послушника, но богослужения не совершались. Мон-рь имел, по словам иером. Никона, вид «самой худейшей деревеньки»: на «насыпном бугорке возвышалась грудка вместе соединенных 3-х церквей деревянных, две ветхия древние: Сретения Господня и Предтечи Иоанна, холодные, а третия пристроена недавно, теплая во имя Покрова Богородицы, все маленькия, ограды не было», «и протчее все - развалины безобразные, скотный двор в болоте развалился, и тут же вблизи на самой дороге стоял овин…» (Там же). За 4 года строительной деятельности иером. Никона скит изменился неузнаваемо. Новый настоятель окружил скит деревянной оградой с башенками по углам, поставил 2-этажный братский корпус, 2-этажный настоятельский корпус, гостиные кельи, трапезную и др. хозяйственные постройки. В обители был введен общежительный устав: ежедневное богослужение, общая трапеза и строгое послушание. Чинное богослужение привлекало богомольцев из г. Белозерска и посада Крохино, так что, по словам настоятеля, «с преизобилием всех потреб было довольство безо всякаго сбора» (Там же. Л. 12). Вскоре число братии увеличилось до 20 чел.

Н. С. п. восстанавливали благочестивые крестьяне из окрестных деревень. В 1849 г. в пустынь поступили из прихода Судьбицы Череповецкого у. 2 родных брата - Иоанн (впосл. иеросхим. Иоанн) и Глеб (в монашестве схиигум. Нил) Никитины. Вскоре в братство мон-ря был принят их отец Никита (в монашестве Николай) с 2 младшими сыновьями: Моисеем и Петром (впосл. иеродиак. Макарий). За семьей Никитиных последовали еще 5 крестьян Судьбицкого прихода. Благодаря знакомствам иером. Никона с благотворителями значительно увеличились пожертвования на пустынь. Денежные суммы, к-рыми располагал скит, возросли до 8 тыс. р. ассигнациями, что позволяло благоустраивать мон-рь. В 1840 г. братия обратилась к настоятелю Кириллова Белозерского мон-ря архим. Рафаилу с просьбой о восстановлении пустыни как самостоятельного мон-ря. Архимандрит указал в рапорте в Новгородскую консисторию, что пустынь может существовать самостоятельно, т. к. имеет источники доходов: проценты с капитала, пожертвования от богомольцев, от записей в синодик для поминовения, а также «немалое пособие от жителей Крохинского посада, где в летнее время находится значительная судоходная пристань». Настоятель также отмечал, что «жители г. Кириллова и Белозерска тоже имеют особое уважение к пустыни». Он ходатайствовал об отведении мон-рю «законной препорции земли», чтобы обитель могла иметь «безбедное пропитание от землепашества и сенных покосов» (Иоанн (Калинин). 1913. С. 18-19). Новгородская духовная консистория ходатайствовала перед Синодом о восстановлении пустыни, считая, что «это послужит немаловажною опорою для народа в духе православия» (Там же. С. 20). Однако решение вопроса отложилось на 10 лет, что в немалой степени было связано с т. н. делом о мощах.

В 1841 г. по инициативе иером. Никона приступили к сооружению большого каменного собора. Для этого разровняли холм, насыпанный первыми насельниками скита, разобрали древние церкви Сретения Господня и св. Иоанна Предтечи. Однако в самом начале строительных работ иером. Никон оказался под следствием: его обвинили в самовольном изъятии мощей прп. Нила Сорского и хранении их в своей келье. После разбирательства по указу Синода от 14 нояб. 1844 г. он был переведен в Валдайский Святоозерский в честь Иверской иконы Божией Матери монастырь и вернулся в обитель только 29 нояб. 1847 г. по ходатайству статс-дамы Т. Б. Потёмкиной.

Изображение Ниловой Сорской пустыни. Роспись архимандричьих келий Кириллова Белозерского мон-ря. 1838 г.

31 дек. 1850 г. по указу Синода о восстановлении «совершенного общежития по образцам древнего пустынножительства» Н. С. п. была преобразована в самостоятельный общежительный заштатный монастырь. Способами содержания обители назначались: проценты с капитала (2143 р. серебром), «собственные средства» и 300 дес. земли с лесом, выделенных Мин-вом гос. имуществ. Однако вопрос о земле разрешился только в 1859 г.: по Высочайшему повелению Н. С. п. выделили 300 дес. из дачи Чёрный лес Удельного ведомства; земля была нарезана по обе стороны р. Соры, 750 дес. в Белозерском у. пожертвовал мещанин Попов (КБМЗ. Ф. 1. Д. 16. Л. 21). Как отмечал в рапорте 1852 г. строитель Дионисий, главным источником доходов оставался все-таки сбор «доброхотных подаяний» (Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 137. Л. 2). В 1855 г. в пустынь поступили вклады на 2400 р.: от отставного вахтера Ефима Иванова - 1 тыс. р., от неизвестного жертвователя - серебряная риза на Тихвинскую икону Божией Матери весом 8 фунтов 84 золотника на 325 р., от крестьянина Череповецкого у. Прокопия Сергеева - 900 р. (Там же. Л. 44). Годовой кружечный сбор составил 383 р. 65 к. Ярославский купец 1-й гильдии А. Матвеев-Пастухов дал для строившейся каменной церкви 175 пудов лучшего листового железа на сумму 453 р. 60 к. серебром (Там же. Д. 16. Л. 100). Мн. работы в пустыни производились монахами на собственные средства. Так, для осушки болотистых мест и для устройства мельницы издержками мон. Илии был вырыт канал. Попечением того же монаха «без всяких со стороны монастыря пособий» к пустыни была проложена дорога на 2 версты с канавами для отвода воды (Там же. Л. 100 об.).

Строительство холодной Тихвинской ц. продолжалось до 1854 г. В 1852 г. оно было приостановлено из-за трещин в 2 передних столбах. В результате своды почти уже достроенного собора рухнули над ракой прп. Нила, но никто не пострадал, что братия восприняла как чудо (см.: Муравьёв. 1999. С. 346-347). Собор состоял из 2 церквей: теплой в честь Сретения Господня с приделом во имя свт. Николая Чудотворца и холодной в честь Тихвинской иконы Божией Матери с юж. приделом во имя прп. Нила Сорского и сев. приделом во имя апостолов Петра и Павла. После освящения в 1847 г. в Сретенском храме стали совершаться богослужения. В иконостас поместили древние иконы из деревянных церквей. В 1907 г. в процессе капитального ремонта в Никольском приделе был устроен новый, 2-ярусный барочный иконостас, выкрашенный белой краской под мрамор, с резьбой и позолотой. Иконы заменили новыми, только один образ - прп. Нила Сорского «остался в прежнем виде» (КБМЗ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 16. Л. 111 об.). К Сретенской ц. с зап. стороны Тихвинского собора примыкала паперть с надстроенной 2-ярусной колокольней (на ней было 5 больших колоколов и 8 маленьких трезвонных) и ризница. В 1851-1854 гг. с сев. стороны нового храма был построен 2-этажный настоятельский корпус.

27 сент. 1857 г. собор освятили в честь Тихвинской иконы Божией Матери, отныне изменилось посвящение обители: она стала Тихвинской. В «Слове на освящение храма в Нило-Сорской общежительной пустыни» иеросхим. Нил с гордостью отмечал, что храм построен «не богатством царей, но горстию неимущих в дебрях почти непроходимых» (КБМЗ. РК 24. Л. 8 об.- 9). В 1857-1864 гг. в Вологде были изготовлены барочные, вызолоченные «по полименту червонным золотом» иконостасы для холодного храма и написаны иконы «полугреческой живописи». Живописные работы в Тихвинском соборе продолжались в 70-х гг. XIX в. (художник, сорский мон. Филарет (Корчагин), получивший образование в СПб Академии художеств). В 1871 г. на восточной наружной стене было написано 3 клейма: Тихвинский образ с 2 ангелами, апостолы Петр и Павел, преподобные Нил Сорский и Кирилл Белозерский. В 1872 г. расписали алтарь (10 клейм) и купол (4 клейма) храма.

Несмотря на общежительный устав, введенный в Н. С. п., здесь были сохранены древние традиции пустынножительства. Трудами иером. Никона (Прихудайлова) рядом с колодцем прп. Нила был устроен скит, где поставили ц. во имя св. Иоанна Предтечи, собранную в 1841 г. из древних храмов Сретения и Иоанна Предтечи. 15 нояб. 1852 г. церковь и скит освятили, на следующий день иером. Никон принял схиму с именем Нил; 4 года он оставался единственным насельником Предтеченского скита. В 1865 г. в скиту возобновили пруд, ископанный, по преданию, прп. Нилом. В 1860 г. в 50 м к югу от этого скита иеросхим. Нил устроил еще более уединенный Успенский скит. Всенощные здесь продолжались до 12 часов по уставу афонских мон-рей. Женщинам вход в скит был строго запрещен.

В 1861-1862 гг. на средства иеросхим. Нила и пожертвования богомольцев над св. воротами мон-ря построили каменную ц. в честь Покрова Пресв. Богородицы. Все иконы 3-ярусного иконостаса и настенная масляная живопись выполнялись под рук. иеросхим. Нила. При строителе Нектарии (Токареве; 1859-1867) вокруг пустыни начали возводить каменную ограду, ее строительство было закончено при игум. Амвросии (1868-1890). За монастырскими стенами через дорогу от обители были устроены 2 двухэтажные гостиницы для паломников. Прп. Иаков (Поспелов), архим. Кириллова Белозерского монастыря и благочинный белозерских обителей, сообщал в рапорте в Новгородскую духовную консисторию: «Пустынная обитель Нило-Сорская приведена в благолепный вид, все новые монастырские здания, ветхостей совершенно нет, самая дорога к пустыни превосходно исправлена. Нилова пустынь наконец может считаться в настоящее время обеспеченною» (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 2. Ед. хр. 493. Л. 191 об.). Хозяйственное положение обители архим. Иаков характеризовал как цветущее.

В 1864 г. началась расчистка и распашка отмежеванной земли, иноки монастыря приложили немало труда, чтобы выкорчевать лес и осушить болота. В том же году у Н. С. п. появилась оброчная статья дохода от сдачи в аренду рыбных ловель в Бородаевском и Спасском озерах. К 1871 г. общий годовой доход монастыря увеличился до 12 131 р. (в 1852 он составлял 1691 р.), постоянно рос капитал в кредитных учреждениях. Неизменно высокими оставались доходы от благотворителей и кружечные сборы: в 1852 г.- 383 р., в 1871 г.- 1650 р. В 1868 г., через 6 лет после монашеского пострига, настоятелем Н. С. п. был избран иером. Амвросий (Смирнов) с условием, «что будет совместно действовать в распоряжениях с советом старшей братии», а в нравственном управлении будет руководствоваться, «когда нужно, советами старцев, опытных в монашеской жизни, общаго духовника иеромонаха Симеона и иеросхимонаха Нила» (Там же. Оп. 3. Ед. хр. 1954. Л. 1 об.). Представляя нового настоятеля в Новгородской духовной консистории, архим. Иаков отмечал его бескорыстие, благонамеренность, трезвое поведение, особенно - редкое знание хозяйственного дела, что не замедлило сказаться на благосостоянии пустыни. В 1877 г. настоятель Амвросий получил сан игумена за ревностную и усердную службу. Однако его стремление к материальному процветанию мон-ря отразилось на духовной жизни обители. Архим. Иаков просил Новгородскую консисторию запретить «командировки сборщиков» из пустыни, т. к. видел в них унижение для обители, страсть к накопительству и разорение местного населения. В 1871 г. в пустыни проживали 130 чел., из них монашествующих - 50 чел. По мнению архим. Иакова, такое количество трудников в обители было чрезмерным. Благочинный неоднократно напоминал игум. Амвросию заветы прп. Нила: нестяжание и пустынножительство (Там же. Ф. 1441. Оп. 2. Ед. хр. 2004. Л. 133). В 1878 г. Новгородская духовная консистория была вынуждена заниматься делом о нравственном состоянии пустыни, характеризуя его «как значительной степени… упадок» (КБМЗ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17. Л. 166).

Последним настоятелем Н. С. п. стал игум. Иларион (Козлов Иван Павлинович; 1861-1936), происходивший из крестьян дер. Есипово Белозерского у. 17 нояб. 1884 г. он пришел в мон-рь как богомолец, в 1891 г. был определен послушником, в 1894 г. пострижен в монашество. В 1904 г. иером. Илариона «за одобрительное поведение» назначили настоятелем пустыни, в 1906 г. возвели в сан игумена. В 1902-1909 гг. игум. Иларион был духовником Леушинского во имя святого Иоанна Предтечи женского монастыря. В 1908 г. пустынь торжественно праздновала 400-летие со дня преставления прп. Нила Сорского (Новгородские ЕВ. 1908. № 15. С. 45). В июне 1912 г. монастырь посетил архиеп. Новгородский и Старорусский Арсений (Стадницкий), который считал игум. Илариона своим духовником. В приветственной речи архиерею иером. Иоанн (Новицкий) сказал: «Жизнь наша далеко теперь отстоит от жизни святого первооснователя нашей обители… И при общем упадке и ослаблении нашей иноческой жизни чувствуется, что будто какая-то невидимая рука поставляет нас снова и снова на путь спасения…» (Там же. 1912. № 9. С. 280).

Главными престольными праздниками Н. С. п. были: 2 февр.- Сретение Господне, 6 дек. и 9 мая - дни памяти свт. Николая Чудотворца, 26 июня - празднование Тихвинской иконе Божией Матери (в этот день совершался крестный ход из мон-ря к Тихвинской часовне, стоявшей в поле), 29 июня - в день памяти апостолов Петра и Павла (совершался крестный ход вокруг пустыни). В числе главных праздников обители значилось пришествие прп. Нила на Сору: в этот день (3 мая) торжественный крестный ход следовал из мон-ря в Предтеченский скит.

Святыни

Известные насельники в XIX-XX вв.

Архим. Иларион (Козлов). Фотография. Нач. XX в.

Мн. известные подвижники Н. С. п. начинали свою монастырскую жизнь под духовным руководством иеросхим. Нила. Среди них - иеросхим. Иоанн (Никитин), прозванный Судьбицким. Он поступил в мон-рь в возрасте 19 лет. Будучи послушником, часто ходил за сбором пожертвований для пустыни. Его приветливость и доброта привлекали людей, но для послушника постоянное общение с миром было тяжелым испытанием. 12 дек. 1865 г. Иоанн принял постриг с именем Иосиф. По благословению настоятеля он поселился в Предтеченском скиту, где 20 лет прожил одиноко, не имея даже келейника. В 1866 г. он был рукоположен во диакона, в 1869 г.- во иерея и определен братским духовником. 13 нояб. 1891 г. он принял схиму с именем Иоанн. В скиту иеросхим. Иоанн посадил сад, огород, липовую рощу, вместе с мон. Илией возобновил пруд, ископанный, по преданию, прп. Нилом. От скита до мон-ря он посадил березовую аллею, сохранившуюся до наст. времени. Последние годы жизни подвижника прошли в Успенском скиту, где он поселился в 1895 г. по благословению архиеп. Новгородского и Старорусского Феогноста (Лебедева). Большим желанием иеросхим. Иоанна было дожить до прославления прп. Серафима Саровского. 14 сент. 1902 г., отслужив в скитской церкви Божественную литургию, иеросхим. Иоанн затворился в келье, к-рую не покидал до самой кончины. 19 июля 1903 г. он совершил в келье молебен новопрославленному прп. Серафиму и преставился в ночь на 20 июля.

Прозорливостью отличался сподвижник иеросхим. Нила, рясофорный мон. Иоанн Шапошников, из мещан г. Галича († 13 мая 1863). В пустыни он прожил ок. 20 лет, страдал от последствий перенесенного в отрочестве паралича. Большую часть времени проводил в отшельнической лесной келье, писал иконы, делал киоты и ризы. Тонкую резьбу по дереву мон. Иоанн исполнял с помощью ножа, работал старец левой рукой, поскольку правая не действовала.

15 сент. 1902 г. в Н. С. п. принял постриг с именем Иоанн Николай Новинский, к-рый пришел в мон-рь в возрасте 47 лет, имея к тому времени длинный послужной список. Он род. в Симбирске, учился в гимназии в одном классе с Александром Ульяновым (старшим братом Владимира Ульянова-Ленина), бывал в доме Ульяновых. В 1931 г. он вспоминал о лидере Октябрьской революции: «Шустрый рос мальчонка. Вот уж не думалось, что он станет таким…» (Голицын. 1990. С. 334). Дальнейшее образование Новинский получил в КазДА, которую окончил со степенью кандидата богословия, затем преподавал в Симбирской ДС, за заслуги в педагогической деятельности был награжден орденом св. Станислава 3-й степени и получил чин статского советника. В 1894 г. Новинский был назначен инспектором семинарии, но через год подал прошение об увольнении, был хиротонисан во иерея, переведен в Новгородскую епархию и в 1902 г. определен в Н. С. п. Благочинный архим. Иаков (Поспелов) в рапорте для консистории писал о нем: «Выдающийся строгою жизнию и духовным рассуждением иеромонах... в мире бывший священником градской Симбирской церкви… и в конце избравший иноческое пустынное житие» (КБМЗ. ОПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17. Л. 112 об.). В 1913 г. иером. Иоанн стал настоятелем Кириллова Новоезерского мон-ря и оставался им в тяжелые послереволюционные годы до закрытия обители в 1931 г.

Первым историографом Н. С. п. стал ее насельник, инок Иоанн (Калинин Иван Федорович; 1887 - 14 апр. 1939). Он род. в крестьянской семье в дер. Селище Череповецкого у., окончил 2 класса церковноприходской школы. В 1901 г., когда юноше исполнилось 14 лет, поступил на испытание в Н. С. п., в 1908 г. был определен послушником. Инок Иоанн начинал монашескую жизнь под духовным руководством схиигум. Нила (Никитина), в 1904-1913 гг. он состоял при нем келейником в Иоанно-Предтеченском скиту. После пострига в схиму в 1907 г. старец подарил ему 4-томное «Сказание о странствиях и путешествиях по России, Молдавии, Турции и святой земле постриженика Святой горы Афонской инока Парфения» (М., 1856; сохр. с дарственной надписью схиигум. Нила: КБМЗ. № 9416-9419). В 1913 г. увидела свет собственная книга инока Иоанна «Описание Нило-Сорской общежительной пустыни». В 1914 г. он принял постриг с именем Иннокентий и был рукоположен во диакона, кроме того исполнял послушание библиотекаря скита. В 1915 г. иеродиак. Иннокентий был определен ризничим, в 1917 г.- казначеем, в 1917-1919 гг. состоял монастырским письмоводителем. В 1917 г. он был избран представителем от общежительных мон-рей Новгородской епархии и командирован на Всероссийский съезд ученого монашества, проходивший в Сергиевом Посаде 7-14 июля (ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 4766. Л. 6 об.- 7). 8 сент. 1918 г. иеродиак. Иннокентий был рукоположен во иерея (ГАВО. Ф. 1067. Оп. 1. Д. 527. Л. 2 об.- 3). В апр. 1919 г. его мобилизовали в тыловое ополчение, где он прослужил 4 месяца, с 1920 г. иером. Иннокентий служил священником в Вознесенской ц. с. Сорова. Здесь же совершал архиерейское служение еп. Кирилловский Тихон (Тихомиров), прибывший на кафедру в 1920 г. вместо расстрелянного еп. сщмч. Варсонофия (Лебедева). 13 янв. 1938 г. на иером. Иннокентия поступил донос от председателя Липовского сельсовета, к к-рому относилось Сорово. 18 мая того же года его арестовали, содержали в Белозерской тюрьме, где он умер под пытками; реабилитирован 27 мая 1996 г. Вологодской областной прокуратурой (Архив УФСБ РФ ВО. Д. П-2481; Стрельникова. Игум. Иннокентий (Калинин). 2002. С. 62-65).

Библиотека

Планировка и архитектура

Н. С. п., сложившиеся к сер. XVII в., имели оригинальные черты, отличавшие ее от др. обителей. Миниатюра из рукописи житий Вологодских святых (ГИМ. Увар. № 107-10, 90-е гг. XVII в. Л. 63 об.), план-схема пустыни 1761 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 105/1341), а также акварель из монастырской рукописи «Предание преподобного Нила Сорского» (ГИМ. Муз. № 676, 1804 г.) дают представление о том, как выглядел скит. На возвышенности, устроенной первыми насельниками, находился храмовый комплекс: ц. в честь Сретения Господня, ц. во имя прп. Ефрема Сирина и храм в честь Третьего обретения честной главы св. Иоанна Предтечи. Рядом с ц. Ефрема Сирина находилась колокольня. Братские кельи были разбросаны в лесу по берегам 2 рек, ограничивающих холм, на к-ром располагались церкви. Кельи строили «по скитскому обычаю» на высоком подклете, они имели небольшие окна и дверные проемы, чтобы максимально сохранять тепло в холодное время года. Между кельями прокладывали деревянные мостки, к-рые приходилось постоянно чинить, поскольку скит стоял фактически на болоте. Ограды мон-рь не имел. На миниатюре из Уваровского сборника деревянная церковь нарисована одноглавой, клетского типа. Колокольня увенчана шатром с главкой, крытой лемехом. На нек-ром расстоянии от келий и храмов размещались хозяйственные постройки. За р. Сорой (в 200 м на юго-запад от мон-ря) находилось место первоначального поселения прп. Нила, к-рое было особым образом отмечено: над колодцем святого стояла часовня. В 30-40-х гг. XIX в. Н. С. п. была перестроена по плану общежительного мон-ря. К 70-м гг. XIX в. сформировался ее новый каменный архитектурный ансамбль. В центре мон-ря находился Тихвинский собор, состоявший из холодной и теплой церквей с приделами. К Сретенской ц. собора примыкала колокольня, завершенная шпилем, и ризница. Храм был выстроен в архаичных для того времени позднеклассицистических формах и завершен 5 главами со шлемовидными куполами. В сев. части монастыря находился 2-этажный настоятельский корпус. Мон-рь окружала каменная ограда с 4 деревянными башенками по углам. Над св. воротами располагалась классицистическая 4-столпная Покровская ц., завершенная 2 ступенчато расположенными восьмериками и 4 декоративными главками по углам 4-скатной кровли. Бифории, пояс сухариков, декорирующий карниз, киот над входом с висячей гирькой вносили в архитектуру храма элементы эклектики. В ограде мон-ря размещались кельи, трапезная, различные службы.

Крест на месте храма Успенского скита. Фотография. 2018 г.

За р. Сорой, на месте поселения прп. Нила, располагался Иоанно-Предтеченский скит. Согласно описи 1919 г., на его территории находились: деревянный храм во имя св. Иоанна Предтечи, «часовня тесовая» над колодцем преподобного (в ней 3 иконы и 2 подсвечника), пруд, деревянная колокольня, 2-этажный келейный корпус. Скит опоясывала деревянная ограда с 4 угловыми башенками. Деревянная Предтеченская ц. была одноглавой, стояла на каменном фундаменте, имела 4-скатную кровлю, к основному объему примыкал алтарный прируб. Церковь соединялась крытым переходом с часовней, поставленной над колодцем прп. Нила. Часовня имела 4-скатную кровлю с главкой, увенчанной крестом. В колодец был опущен деревянный сруб, который возвышался над полом на 1 аршин. Скит окружала деревянная ограда с башенками по углам, в ее зап. части были устроены св. ворота с колокольней в виде 4-угольной башенки со шпилем и с крестом. На территории скита находилось братское кладбище.

В 50 саж. к югу от Предтеченского скита был Успенский скит с деревянным 2-этажным храмом. Его нижний придел освящен в честь Успения Пресв. Богородицы, верхний - во имя Всех святых. В архитектурном плане церковь представляла собой четверик на четверике. На 4-скатной кровле был установлен фонарь, увенчанный небольшой главкой с луковицей. С вост. стороны к храму пристроена квадратная в плане ризница. Вход в храм располагался с юж. стороны. Иконостасы в верхнем и нижнем приделах были одноярусными. После кончины иеросхим. Нила с 1870 г. скит пустовал до 1895 г., когда в нем поселился иеросхим. Иоанн († 1902), а в 1904 г.- его родной брат, келейник прп. Нила, а затем настоятель пустыни (1890-1904) игум. Герасим (с 1907 схиигум. Нил). Неподалеку от храма находились 2 часовни: в честь Гроба Господня (в ней с юж. стороны была устроена простая деревянная гробница в память о Гробе Спасителя в Иерусалиме) и во имя Пресв. Богородицы, именуемая «Гефсимания». Часовня в честь Гроба Господня представляла собой четверик на четверике, 4-скатную кровлю венчала главка с крестом. Часовня во имя Пресв. Богородицы соединялась крытым переходом с келейным корпусом. В скиту было 2 небольших пруда, огород, сад. Скит обнесен деревянной оградой с башенками, в сев.-вост. башне находилась колокольня, в сев.-западной - часовня. На зап. стороне ограды размещались св. ворота, к-рые венчала небольшая главка с крестом (Там же. Ед. хр. 6). Поскольку местность была болотистой, по периметру скита монахи выкопали отводные канавы, в наст. время позволяющие точно очертить местоположение бывш. скита. В поле, по дороге из пустыни в Кириллов, стояла часовня в честь Тихвинской иконы Божией Матери. На повороте в Н. С. п., на Белозерской дороге, стоял «под особым накрытием» большой 8-конечный деревянный крест XVII в. «с тропарем и др. надписями» (по сведениям известного собирателя рус. древностей И. А. Шляпкина, крест упал в 1894). К 2018 г. сохранились перестроенный Тихвинский собор, четверик колокольни, настоятельский корпус, каменная ограда. Строения Н. С. п. образуют характерный монастырский ансамбль в стилистике позднего провинциального классицизма, без основных доминант в виде завершений соборной и надвратной церквей и колокольни.

19 мая 1918 г. Комиссия по принятию на учет мон-рей Кирилловского у. осмотрела «ценности» Н. С. п. (Там же. Д. 6. Л. 5). 16 янв. 1919 г. была произведена опись ризницы, храмов, движимого и недвижимого имущества мон-ря. 25 апр. того же года братия обители, а также жители деревень Вогнемской вол. (Жохово, Бутово, Ершово) и Ферапонтовской вол. Кирилловского у. (Кузьминки, Вел. Двор, Бабичево) заключили соглашение с Вогнемским совдепом через его представителя А. Лимонова, что приняли в бессрочное бесплатное пользование храмы Н. С. п. Они обязались: «1) беречь народное достояние и пользоваться им исключительно соответственно его назначению для удовлетворения религиозных потребностей; 2) не допускать: а) политических собраний, проповедей, раздачи книг, враждебных Советской власти, б) совершения набатных тревог для созыва населения против Советской власти; 3) подчиняться всем распоряжениям местного Совдепа относительно пользования колокольнями; 4) производить плату всех текущих расходов из своих средств; 5) иметь у себя инвентарную книгу всего имущества, в которую вносить все поступающее; 6) допускать беспрепятственно во внебогослужебное время уполномоченных Совдепа». Религ. община несла материальную ответственность за пропажу и порчу имущества. За прямое нарушение договора или за непринятие всех мер к его исполнению она подвергалась уголовной ответственности по всей строгости революционных законов. Оговаривалось также, что соглашение могло быть расторгнуто по решению Совдепа (Там же. Л. 46-46 об.). Соглашение подписали игум. Иларион, казначей иером. Иннокентий (Калинин), иером. Мефодий, иером. Сергий, иеродиак. Мелетий, иеродиак. Григорий, иеродиак. Иаков, иеродиак. Нил, монахи Дорофей, Платон, Виталий, Алексий, Агапит. Сообщая об уставе мон-ря новым революционным властям, игум. Иларион писал: «…особого «устава» общежития на бумаге пустыни не дано, а предписано подражать во всем укладе жизни древним общежительным монастырям, что здесь совершается и доныне. Правила общежития таковы: вся братия обители пользуются от монастыря 1) помещением, отоплением, освещением, бельем, одеждою и обувью; 2) общей трапезой и ежемесячной порцией чая, сахара, спичек и мыла; 3) жалования никому не полагается; 4) братия вся должна работать, кто к чему способен, безплатно; 5) главным содержанием монастыря и братии является земледелие, огородничество и скотоводство; 6) на полевые и огородные работы должны являться все без исключения, и зимою, и в другое свободное от Богослужений и общих работ время, заниматься ремеслами, кто к чему способен, но всё и все на общую пользу» (Там же. Ед. хр. 6. Л. 27 об.- 28). В сент. 1919 г. Кирилловский исполком, рассмотрев устав Ниловой Сорской религ. общины, зарегистрировал ее, в 1923 г. регистрацию осуществил Череповецкий губисполком.

Одновременно на страницах газет Кирилловского РИК стали появляться материалы, «разоблачающие» монахов пустыни. 1 окт. 1918 г. на сцене Народного дома прошла пьеса «Черные вороны», а кирилловские «Известия» опубликовали ст. «Сорские пустынножители». Ее анонимный автор под псевдонимом Богомолец требовал предать суду игум. Илариона как мародера и спекулянта и применить силу по отношению к другим сорским «черным воронам» (КБМЗ. ОПИ. Ф. 4. № 52. С. 4). В авг. 1924 г. президиум Череповецкого губисполкома принял постановление о расторжении договора с Ниловой Сорской общиной. В это время были закрыты все белозерские мон-ри под предлогом «публичного чествования» в них «бывшего патриарха Тихона» (ГАВО. Ф. 798. Оп. 3. Д. 6. Л. 747). 20 сент. 1924 г. президиум Кирилловского исполкома принял решение о передаче церквей и имущества Н. С. п. под охрану милиции волостного исполкома. Вскоре в монастыре была размещена колония кирилловского уездного исправительного дома, начались хищения. 2 марта 1926 г. Кирилловский РИК ходатайствовал перед Череповецким губисполкомом о ликвидации пустыни и передачи ее имущества в Госфонд, Главмузей и религ. общинам. 12 июля 1927 г. по устному распоряжению представителя музейного отдела Главнауки Наркомпроса проф. А. И. Анисимова все монастырское имущество было разделено специальной комиссией на музейное и немузейное (КБМЗ. ДПА. Д. 8. Л. 1, 12). В первую очередь изъяли драгоценные вещи «немузейного значения»: серебряную раку и ризу с иконы прп. Нила Сорского весом 8 кг, серебряную ризу с Тихвинской иконы - 8 фунтов 84 золотника, серебряную ризу со Смоленской иконы Божией Матери - ок. 4 кг, 2 лампады по 800 граммов и золотой нательный крест. Эти вещи, а также церковные ткани из ризницы «музейного значения» (49 предметов) были переданы в Череповецкий музей по акту от 26 окт. 1927 г. (Там же. Л. 54). Часть немузейного имущества (на сумму 100 р.) предполагалось реализовать на аукционе для покрытия расходов по перевозке. Иконы и книги в драгоценных окладах поступили в Кирилловский музей в окт. 1934 г., отдельные иконы были перевезены еще в авг. 1932 г. Основное собрание монастырских икон, в т. ч. иконы XVII в. из Предтеченского иконостаса, поступили в музей по актам от 6 марта 1935 г. и от 15 окт. 1936 г. Т. н. немузейные иконы и иконы 3-й категории из церквей Сретения Господня и св. Иоанна Предтечи (т. е. почти всё собрание Ниловой пуст.) были уничтожены по исключительному списку № 1 от 30 авг. 1938 г. (Там же. Д. 48. Л. 13-21, 31).

8 авг. 1927 г. президиум Череповецкого губисполкома с согласия Главнауки принял решение о закрытии мон-ря и передаче его имущества населению уезда «для культурных нужд» (ГАВО. Ф. 798. Оп. 3. Д. 6. Л. 33). До 1930 г. в мон-ре размещалась колония. В ведении Главнауки «как исторический памятник» был оставлен Предтеченский скит. 1 окт. 1927 г. Череповецкий окружной музей сдал скит на 2 года в арендное пользование бывш. сорским насельникам без права богослужения, договор был продлен до 1 окт. 1930 г. (КБМЗ. ДПА. Д. 11. Л. 2-3, опубл.: Романенко. 1991. С. 90).

В 20-х гг. в Предтеченском скиту проживали 6 монахов: игум. Иларион, схим. Илия (предположительно Климов Илья Николаевич; 1868 г. р., из крестьян дер. Конешня Кирилловского у.), иером. Серафим (Жизнин Федор Богданович; 1876 г. р., из крестьян Белозерского у.; в 1932 арестован в Леушинском мон-ре, осужден к 3 годам лагерей, расстрелян 9 окт. 1937 в Левашовской пуст. под Ленинградом), монахи Дорофей (Иванов Дмитрий; 1864 г. р., из крестьян Вологодской губ.) и Арсений (Храпичев Матвей; 1873 г. р., из крестьян дер. Новосухово Белозерского у.), иеродиак. Лазарь. Жили за счет урожаев, собранных на огороде, и милостыни; мон. Лазарь разгружал баржи на пристани в Крохине. После расторжения договора нек-рые монахи переселились в дер. Сорово, где служил последний Кирилловский еп. Тихон (Тихомиров); погребены близ соровской Вознесенской ц. Иеродиак. Лазарь пропал без вести в ссылке. Игум. Иларион скитался по деревням, осенью 1936 г. умер по дороге в родное с. Есипово и был погребен на картофельном поле 8-летним отроком Валентином Парамоновым (впосл. протоиерей, в 1982-1994 настоятель Воскресенского храма на Ваганьковском кладбище в Москве, см.: Стрельникова. Прот. Валентин Парамонов. 2002. С. 178-181). В 1932 г. Предтеченский скит, «как не имеющий никакой исторической ценности», был исключен из ведения Череповецкого музея. В 1937 г. разобрали на хозяйственные нужды Успенский скит, Предтеченский сгорел 9 мая 1946 г. В мон-ре с 1930 г. размещался дом инвалидов при Липовском сельском совете «Пустынь», с 1961 г. здесь находился Пустынский психоневрологический диспансер. С 28 нояб. 2014 г. Н. С. п. является архиерейским подворьем, в Тихвинском соборе периодически совершают богослужения насельники Кириллова Белозерского мон-ря. В мае 2008 г., в канун празднования 500-летия преставления прп. Нила Сорского, на территории бывшего Успенского скита был установлен памятный крест.